Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru/

• 2. Теории элит

1. Властвующая элита: понятие и типология

«Элита - это определенным образом структурированная группа, которая в силу своего особого социального статуса, соответствующих политических условий, общественного восприятия, определенных политических традиций, уникального места в системе властных институтов, идеологической картины мира, принятой в данном социуме, обладает потенциалом решающего влияния (культурного, экономического, идеологического или политического) на большинство других групп и институтов в этом обществе» (Ш.Султанов).

По объему властных функций можно различать:

ѕ высшую (непосредственное окружение президента, премьер-министра, спикера парламента, руководители органов государственной власти, ведущих полит партий);

ѕ среднюю (парламентарии, сенаторы, депутаты, губернаторы, мэры и т д.);

ѕ административную (высший слой государственных служащих, занимающих высшие позиции в министерствах, департаментах и др. органах государственного управления).

Также элита различается по сферам.

Политическая элита. Это определенная группа, слой общества, которая концентрирует в своих руках государственную власть и занимает властные посты, управляя обществом. В основном это профессиональные политики высокого ранга, наделенные властными функциями и полномочиями. Это также высшие государственные служащие, профессионально подготовленные к участию в разработке и реализации политических программ, в выработке стратегии общественного развития.

Кроме политической элиты, властвующая элита включает также экономическую, культурную, идеологическую, научную, информационную и военную элиты.

Экономическая элита - социальный слой, включающий представителей крупного капитала, крупных собственников.

Идеологическая, информационная элита - ведущие представители гуманитарных наук, образования, СМИ, которые выполняют в обществе функцию формирования мировоззренческих позиций, ценностных ориентаций, идей и убеждений людей.

Военная элита. Степень ее влияния на общественную жизнь определяется уровнем милитаризации страны, характером политического режима.

Культурная элита включает наиболее авторитетных и влиятельных деятелей искусства, просвещения, литературы, представителей творческой интеллигенции.

Научная элита включает наиболее одаренную часть интеллектуальной элиты. Ее роль определяется степенью воздействия на такие процессы, как развитие науки и техники, научный и технический прогресс.

2. Теории элит

Основоположниками современной теории элит можно назвать итальянских социологов Г. Моска и В. Парето. В.Парето выделял элиты: экономическую, политическую и духовную. Он был родоначальником функционалистской теории элиты. Согласно мнению итальянского института политики любому обществу присуща элитарность. В основе этого лежит факт естественных различий людей: физических, психологических, умственных, моральных. Эта элита характеризуется особыми политическими и организаторскими качествами. Массы признают право элиты на власть. Элиты сменяют друг друга в ходе борьбы за власть, поскольку добровольно власть никто не уступает. Факт существования элиты практически никем, кроме марксистов, не опровергается. Хотя у различных школ социологов и политологов на этот счет имеются противоположные мнения.

Ценностные теории (В.Ропке, Ортега-и-Гассет). Элита - это слой общества, наделенный высокими способностями к управлению. Элита есть результат в большей степени естественного отбора лиц с выдающимися качествами и способностями управлять обществом. Формирование элиты не противоречит принципам демократии. Социальное равенство людей должно пониматься как равенство возможностей.

Тоталитарный элитизм. Элита номенклатуры. (М.Джилас, М.Восленский).За определенное время формируется правящий слой,кровно заинтересованный в сохранении тоталитарной системы, обладающий множеством привилегий. Формирование кадров жестко регламентируется на основе принципа отрицательного отбора.- порядочному, высокоморальному человеку практически невозможно пройти сквозь сито номенклатурной селекции.

Концепции плюрализма элит (Р.Дай, С.Келлер, О.Штаммер, Д.Рисмен). элита множественна. Ни одна входящая в нее группа не способна оказать решающего воздействия на все области жизни одновременно. В условиях демократии власть распределена между различными группами элит, кот оказывают влияние на принятие решений, отстаивая свои интересы. Конкуренция предотвращает формирование целостной элитарной группы и делает возможным контроль со стороны масс.

Теория элитной демократии. Неоэлитизм (Р.Арон, Дж.Пламетац Дж.Сартори,П.Бахрах) понимание демократии как конкурентной борьбы претендентов на руководство обществом во время избирательной кампаний. Элита не властвует, а осуществляет руководство массами с их добровольного согласия, посредством свободных выборов.

Американские историки политической науки обычно не делают различий между теориями элитного плюрализма и демократического элитизма, хотя эти отличия и существуют, и связаны они в конечном счете с расхождением идейных позиций их сторонников, тяготеющих к либеральному(теории элитного плюрализма) или консервативному (неоэлитизм) полюсам идейно - политического спектра.

Радикальный элитизм. Леволиберальные концепции (Р.Михельс, Р.Миллс). Общество управляется исключительно одной властвующей элитой. Правление народа технически неосуществимо: непосредственная демократия невозможна по крайней мере в странах с большим населением, а представительная неизбежно приводит к утрате народом части своего суверинетета, отчуждаемого в пользу избранных представителей которые в силу определенных закономерностей превращаюся в элиту.

Решение вопроса, может ли общество функционировать без политической элиты, возможно как на уровне политической философии, так и политической социологии. В рамках политической философии, являющейся преимущественно нормативной теорией, можно говорить об обществе без элиты как идеале общества, в котором высокая политическая культура населения позволяет добиться максимальной вовлеченности членов общества в управлении всеми общественными делами (т.е. поднять уровень масс до уровня элиты. В условиях информационного общества, его компьютеризации возможна эффективная система прямой и, главное, обратной связи между органами управления и всеми членами общества, позволяющая непосредственно и немедленно выявлять и учитывать мнение всех членов общества по всем вопросам социального управления. Не случайно ряд современных политологов и социологов признает, что широкое внедрение ЭВМ (особенно будущих поколений) может способствовать децентрализации политических решений, возрождению прямой демократии. Информационное общество создает условия для реализации тенденции расширения участия масс в управлении политической жизнью общества, для формирования компетентного информированного гражданина.

3. Теория массовых коммуникаций Чарльза Миллса

Миллс Чарльз Райт (1916-1962) - американский социолог и публицист. Окончил Техасский университет (1939). С 1965 профессор социологии Колумбийского университета. Последователь М.Вебера и К.Манхейма. Испытал известное влияние идей К.Маркса, считал его метод плодотворным, однако придерживался взгляда об "устарелости" марксисткой теории.

Миллс приобрел популярность резкой критикой антигуманных тенденций современного американского общества. Понятию "правящий, господствующий класс" противопоставлял понятие "властвующая элита", рассматривая её как социальную группу, состоящую из промышленной, политической и военной верхушки. Главную социальную опасность Миллс видел в возрастающей "рациональности без разума", то есть в использовании "властвующей элитой" рациональных средств, разработанных учеными, для достижения иррациональных целей. Надежды на гуманизацию общества Миллс связывал с интеллигенцией, которая способна обладать "социологическим воображением" (свойством понимать происходящие в обществе процессы); отрицал революционную роль рабочего класса.

Миллс был сторонником теории массового общества, концепции социологии и философии, в которой утверждается, что современное общество характеризуется индустриализацией и урбанизацией, стандартизацией производства и массовым потреблением, бюрократизацией общественной жизни, распространением средств массовой коммуникации и «массовой культуры». После 2-й мировой войны теория разделилась на ряд направлений: критику с позиций либерализма и романтизма авторитарных тенденций в развитии общества, отчуждения, конформизма, к которому примкнул Миллс (также Э. Фромм, Д. Рисмен); трактовку массового производства и потребления как условия утверждения социального равенства (Д. Белл, Э. Шилс).

Свой социологический метод Миллс называл сравнительным и историческим, считал необходимым создание новой социологии, призванной выявить историческую специфику современной и исследовать социальные изменения, ведущие к преодолению отчуждения. Анализируя массовые социальные конфликты, произошедшие в 50-ые годы под влиянием результатов второй мировой войны во многих странах Восточной Европы, Азии, Африки, разработал свою концепцию социального конфликта. Обосновывал существование социальных конфликтов господством властвующей элиты, в которую входили политические деятели, бизнесмены, военные.

Подверг критике как эмпиризм американской социологии, так и абстрактность так называемой высокой теории Парсонса. Однако, Миллс не смог дать им позитивной альтернативы. Взгляды Миллса оказали влияние на формирование идеологии так называемых "новых левых" в США.

Миллс охарактеризовал американское общество 50 -х г.г. как общество массового потребления и основными его элементами назвал следующие: во- первых, это массовое общество с большой концентрацией власти, наличием таких инертных образований, как «массы», толпа, которые характеризуются иррациональностью и манипулированием. Миллс рассматривал массовую коммуникацию как средство, служащее в первую очередь властвующим элитам, доминирующим интересам в сфере политики и экономики. Печать, радио и телевидение являются своеобразными инструментами формирования общественного мнения, адаптации аудитории к конкретным социальным условиям и обеспечения более эффективного процесса управления.

Миллс Райт отдавал предпочтение рассмотрению массовой коммуникации как одной из причин поддержания массового общества, в котором массовые средства могут стать потенциальным каналом манипуляции, и рассматривал массовые коммуникации как необходимый для людей источник, способствующий выживанию. Миллс Райт полагал, что массовая коммуникация находится между сознанием индивидов и условиями их существования.

Миллс описал структуру американского общества как абсолютно недемократического режима, где безраздельно правит подавляющее меньшинство, передающее власть по наследству и умело манипулирующее общественным мнением, внушая массам иллюзию демократии. Он называет это меньшинство «power elite» -- «властвующая элита».

Детальное исследование Миллсом правящих кругов США в области экономики, политики, СМИ, культуры, науки позволило ему описать структуру «властвующей элиты», в центре которой находятся всего несколько семейств потомственных банкиров и политиков, а вокруг концентрическими кругами располагаются зоны обслуживающего персонала -- высокопоставленные менеджеры, журналисты, ученые, интеллектуалы, чиновники, поддерживающие это властное ядро, распространяющие социальные мифы, моделирующие потоки информации, управляющие образами общественного мнения и т.д.

В США идеи Миллса были признаны «экстремистскими», но с точки зрения социологической теории он, по сути, не сказал ничего нового -- суть его концепции в применении принципов Парето, Моски, Михельса к американскому обществу. Фактически главное достижение Миллса в том, что он дал точное и детальное социологическое описание политического класса, элиты или олигархической верхушки США, разоблачив тем самым многие «демократические» претензии. Ранее то же самое проделали Парето, Моска и Михельс применительно к европейской демократии начала ХХ века.

теория элита массовый коммуникация

Список использованных источников

1 Дугин А.Г. Социология воображения. Введение в структурную социологию. М. : Академический Проект, Трикста, 2010. 564 с.

2 Википедия - Свободная энциклопедия [Сайт]: URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Миллс,_Чарльз_Райт (Дата обращения: 12.03.2015)

3 Каталог учебников [Сайт]: URL: http://textb.net/54/20.html (Дата обращения: 12.03.2015)

Размещено на Allbest.ru

Подобные документы

Осуждение национализма, империализма, расизма, антисемитизма в "Трактате" итальянского инженера, экономиста и социолога Вильфредо Парето. Теория социального поведения. Теория элит Г. Моска и В. Парето. Характерные черты представителей правящей элиты.

презентация , добавлен 14.11.2014


Доктрина "политического класса" Г. Моска. Психологическая теория элиты В. Парето. Концепция олигархии Р. Михельса. Элитистский подход и менеджментная теория элиты. Институциональный подход и теория элиты Р. Миллза. Теории множественности элит (А. Бентли).

контрольная работа , добавлен 14.03.2011


Понятие "Интеллектуальная элита". Состав интеллектуальной элиты. Проблемы современной интеллектуальной элиты. Роль интеллектуальной элиты в современной конфигурации элит. Создатель и распространитель идей, знаний, оценок.

лекция , добавлен 11.09.2007


Виды массовых коммуникаций. Исторические этапы развития. Массовые коммуникации в различных типах общества. Традиционное, индустриальное и постиндустриальное общество. Средства массовых коммуникаций. Результаты воздействия массовых коммуникаций.

реферат , добавлен 14.02.2007


Понятие массовой коммуникации. Структура и функции массовой коммуникации. Эффективность массовой коммуникации. Интеграция и поступательное развитие современной цивилизации. Социальная сущность массовой коммуникации. Социализация индивида.

реферат , добавлен 25.10.2006


Массовая коммуникация как форма опосредованного общения. Информационно–психологические войны. Основные направления исследований массовой коммуникации. Теории политико-коммуникационных процессов. Манипуляция в СМК. Воздействия массовой коммуникации.

дипломная работа , добавлен 19.03.2009


История становления социологической методологии. Исследование межличностных отношений и отношений личности к различным общественным явлениям. Современные теории политических элит. Изменения в социальной структуре при переходе к информационному обществу.

контрольная работа , добавлен 05.03.2010


Идейно-теоретические истоки формирования радикально политических взглядов Ч. Миллса. Содержание леворадикальных воззрений в работах социолога. Их влияние на формирование течения - "новые левые". Критика концепции социологического воображения Миллса.

курсовая работа , добавлен 29.05.2015


Коммуникация как конститутивный фактор поведения и деятельности людей, неотъемлемая часть социальной реальности. Исследование общественных коммуникаций, механизмы влияния массовой коммуникации на сознание молодежи; роль развития интернет-коммуникации.

реферат , добавлен 06.01.2010


Характеристики массовой и межличностной коммуникации. Типологии и классификации основных средств массовой информации и коммуникации. Функции СМИ в политической системе и обществе. Государственное регулирование деятельности средств массовой коммуникации.

Краткое содержание лекции :

Жизненный путь Миллса, его личность, основные работы.

Концепция «социологического воображения».

Критика современного общества.

Социально-структурные изменения и потребность в новой социологии .

- «Социологическое воображение» как новый «стиль мышления», «особое качество ума», форма самосознания человека в современном обществе.

Роль социологов (интеллектуалов) в развитии и распространении этого стиля мышления.

- «Социальные проблемы» и «личные трудности», их взаимосвязь.

Критика «высокой теории», «абстрактного эмпиризма », бюрократизации социально-научных исследований.

Социальные науки как оценочные науки.

Общие контуры «социологического воображения».

Человеческое многообразие как предмет социологического изучения.

Принцип «каждый сам себе методолог и сам себе теоретик».

Биография, история и социальная структура как три ключевые перспективы в социологическом познании.

Исследование американской «властвующей элиты».

- «Властвующая элита» и «командные позиции» в главенствующих институтах общества: социально-структурный контекст рассмотрения «властвующей элиты».

Исторический анализ формирования и развития «властвующей элиты».

- «Инертное общество» и исчезновение «общественности»: «аморальность в верхах» и «обывательский макиавеллизм» как характерные особенности современного массового общества.

Чарлз Райт Миллс (1916-1962) — американский социолог. Родился в Техасе в католической семье. — Учился в университете штата Висконсин: находился под сильным влиянием прагматизма (Г. Беккер), защитил докторскую диссертацию о прагматизме.

Основные вехи профессиональной карьеры:

1943 г. — статья «Профессиональная идеология социальных патологов»: Миллс показал в ней, что преобладающие среди социологов и социальных психологов представления о социализации базируются на морали типичного жителя небольшого американского городка, принадлежащего к среднему классу. Статья принесла ему широкую известность и до сих пор остается классическим образцом социологии социологии.

С 1946 г. — работа в Колумбийском университете (Нью-Йорк).

1946-1955 гг. — руководил отделом социологии труда в Бюро прикладных исследований: сотрудничество с Полом Лазарсфельдом и Джорджем Ландбергом; плотное вовлечение в эмпирические исследования, частые выезды в поле (только в штате Нью-Йорк посетил с исследовательскими целями около 30 городов).

Нелюбовь к эмпирической рутине. — В теории: эклектизм . — Слава аутсайдера и анархиста: еще во время учебы имел привычку препираться с преподавателями; был прямолинеен в общении. — Обычно это ему прощалось.

В 1955 г. уволен из Бюро прикладных исследований за срыв проекта; при этом сохранил место в университете и даже получил в 1956 г. должность профессора, но без разрешения преподавать на старших курсах.

Написал, помимо статей, несколько книг. Важнейшие из них:

- «Властвующая элита» (1956, рус. пер. 1959);

- «Социологическое воображение» (1959).

КОНЦЕПЦИЯ «СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ВООБРАЖЕНИЯ»

В книге предложен оригинальный проект развития социологии.

Потребность в новой социологии связывается с наступлением новой эпохи :

Старые социологические схемы не работают;

Принципиальные изменения в социальной структуре;

Нарастание отчуждения: рациональность без разума;

Новое поколение «жизнерадостных роботов» («наивных идиотов»): апатия , индифферентность, смутная тревога;

Проблемы нового общества выходят за узкие рамки частного кругозора отдельных людей: непрозрачность современного общества;

Проблема контроля над ходом событий: неуправляемость общества — угроза для разума и свободы, неуправляемое разрушение ценностей.

В этих условиях: нужен новый (особый) стиль мышления. Его Миллс и называет «социологическим воображением ».

Ч.Р. Миллс: «Даже не впадая в панику, люди часто понимают, что старое мышление и самоощущение терпят крах, а новые веяния сомнительны в моральном отношении. Надо ли удивляться тому, что простые люди чувствуют себя беспомощными, столь неожиданно оказавшись перед необходимостью непосредственно иметь дело с более широкими социальными контекстами? Они не могут понять ни смысла современной исторической эпохи, ни того, какое влияние она оказывает на их собственную жизнь. Стремясь сохранить свою индивидуальность, они становятся морально бесчувственными, и каждый пытается замкнуться в своей частной жизни. Надо ли удивляться тому, что ими овладевает чувство безысходности?»

Социологическое воображение — это «особое качество ума», которое должно помочь людям «пользоваться информацией и развивать мышление, чтобы достичь ясного понимания того, что происходит как в мире, так и с ними самими». (Вся надежда — на социологическое воображение.)

Его задача : постичь историю и обстоятельства отдельной человеческой жизни, а также понять их взаимосвязь внутри общества «прояснить элементарные основания сегодняшних тревог людей и безразличия общества».

Социологическое воображение — наиболее плодотворная форма самосознания человека в современном обществе.

Социологическое воображение не складывается само: оно выходит за пределы обыденного представления о социальном мире: его нужно культивировать:

Различение «личных трудностей» и «социальных проблем»: социальные проблемы не осознаются напрямую и не поддаются решению в частном порядке: они решаются только на уровне социальных структур — но для этого надо знать и понимать эти структуры;

В современную эпоху люди обычно не проявляют интереса к структурным источникам их личных трудностей и природе социальных проблем.

Ч.Р. Миллс : Благодаря социологическому воображению «у людей, чей кругозор ограничивается небогатым набором замкнутых траекторий движения, часто появляется неожиданное чувство, как будто они проснулись в доме, который до этого лишь казался знакомым и родным».

Новый проект социологии развертывается Миллсом на фоне критики основных ошибок и недостатков существующей социологии :

1. Критика «высокой теории» (grand theory) Т. Парсонса : формализм; акцент на нормативной и ценностной интеграции; неверное понимание связи интеграции и господства.
2. Критика «абстрактного эмпиризма» (П. Лазарсфельд, Дж. Ландберг, С. Стауффер) : неверная трактовка связи теории и факта (из самого детального описания фактов нельзя извлечь больше, чем в него с самого начала было заложено); абсолютизация метода и методики.

Абсолютизация теории и метода заводит социологию в тупик.

Более того: отсюда вытекают вредные для социальной науки следствия:

Новые идеологические и бюрократические роли социологов:

Ангажирование социологов новыми социальными институтами.

1. Проблема оценки и идеологических импликаций : социальные науки оценочны и не могут быть иными: социальные исследования всегда так или иначе имеют моральное и идеологическое значение. — «Высокая теория» зачастую легитимирует новые институты, нуждающиеся в легитимации, отказываясь от выявления и решения тех реальных проблем, которые они порождают.
2. Проблема бюрократизации социальной науки : эмпирические исследования требуют организации и денег — рождение бюрократических социально-исследовательских организаций со всеми вытекающими отсюда последствиями. — Опасна подмена социальной науки этими бюрократическими структурами: бюрократический дух вытравливает из социальной науки самую ее суть и делает ее служанкой новых институтов.

Общие контуры «социологического воображения»

1. В сферу внимания социологии должно быть включено все человеческое многообразие :

Общественная наука занимается изучением человеческого многообразия, включающего все социальные миры, в которых жил, живет и мог бы жить человек. В эти миры входят и первобытные общества, которые, насколько мы знаем, мало изменились за тысячу лет, и могущественные державы, которые, как это неоднократно бывало, в одночасье терпели крах. Византия и Европа, классический Китай и античный Рим, Лос-Анджелес и история древнего Перу — все миры, которые когда-либо знало человечество, предстоят перед нашим взором, открытые для изучения.

Среди этих миров — и свободные сельские поселения, и группы давления, и подростковые банды, и нефтяники из племени Навахо, военно-воздушные силы, предназначенные для того, чтобы стереть с лица земли городские кварталы площадью в сотни тысяч квадратных миль, наряды полицейских на перекрестках, кружки близких людей, собравшаяся в аудитории публика, преступные синдикаты, толпы людей, заполнившие однажды вечером улицы и площади крупнейших городов, дети индейского племени Хопи, работорговцы в Аравии, политические партии в Германии, социальные классы в Польше, менонитские школы, душевнобольные в Тибете, всемирная сеть радиовещания.

Люди разных рас и национальностей составляют публику, наполняющую залы кинотеатров, и в то же время они сегрегированны друг от друга. Они счастливы в браке и одновременно одержимы незатухающей ненавистью. Тысячи самых разных занятий существуют в торговле и промышленности, в государственных учреждениях, в различных местностях, в странах величиной чуть ли не в континент. Каждый день заключается миллион мелких сделок, и повсюду возникает столько «малых групп», что никто не в силах их сосчитать.

Человеческое многообразие проявляется также и в разнообразии отдельных индивидов; социологическое воображение помогает изучить и понять его. В этом воображении индийский брамин середины 1850 г. располагается рядом с фермером-первопроходцем из Иллинойса; английский джентльмен XVIII века — рядом с австралийским аборигеном и китайским крестьянином, жившим сто лет назад, с современным политиком из Боливии и французским рыцарем-феодалом, с объявившей в 1914 г. голодовку английской суфражисткой, голливудской звездой и римским патрицием . Писать о «человеке» значит писать обо всех этих мужчинах и женщинах — о Гете и живущей по соседству девчонке».

2. Цель : «определить реальные процессы в обществе и раскрыть те смыслы, которые придают им конкретные люди».

3. Для достижения этой цели подходят любые средства: каждый социолог — сам себе теоретик и сам себе методолог .

Но это не просто свободное фантазирование. — Оно должно сдерживаться строгой самодисциплиной и некоторыми ключевыми принципами.

4. Нужно брать для изучения реальные, значимые проблемы: не квази-проблемы, а коренные проблемы общества.

5. Система координат объективной социальной науки включает три измерения:

(а) биография;

(б) история;

(в) общество, или социальные структуры.

Биография : человек в обществе; социальные проблемы — проблемы людей.

История : социология тесно связана с историей и невозможна без нее:

Социология для Миллса всегда есть «историческая социология».

Изучения человека и общества в историческом контексте.

История обеспечивает возможность сравнительного анализа .

Социальные структуры : ключевая единица исследования.

Структуры должны рассматриваться в терминах институтов, а все социальные проблемы — изучаться в структурном контексте.

Изучение всего многообразия социальных структур (исторических и современных) является условием объективного социального анализа.

ИССЛЕДОВАНИЕ АМЕРИКАНСКОЙ «ВЛАСТВУЮЩЕЙ ЭЛИТЫ»

Книга «Властвующая элита» содержит всесторонний анализ американской властвующей элиты :

Ее состав и основные характеристики;

Механизмы ее формирования;

Ее место в обществе;

Ее историческая эволюция; и т.д.

Само это исследование — наглядный образец того, как должно выглядеть практическое воплощение стиля мышления, названного Миллсом «социологическим воображением».

Властвующая элита : «состоит из людей, занимающих такие позиции, которые дают им возможность возвыситься над средой обычных людей и принимать решения, имеющие крупнейшие последствия».

Главный факт : обладание командными позициями в социальной системе, в которых сосредоточены действенные средства, обеспечивающие власть, богатство, престиж, известность.

Властвующая элита имеет общенациональный характер :

Анализируя провинциальные высшие классы старой и новой формации и высшие слои центральных городов (так называемую «прослойку четырехсот семей»), Миллс показал, что их властные возможности ограничены, а их решения не оказывают определяющего влияния на социальные процессы.

Высшие позиции в локальных иерархиях потеряли то значение, которое они имели прежде. — Это связано с институциональным развитием общества, его укрупнением, образованием общенациональных социальных сетей.

Из локальных верхушек вышло много членов властвующей элиты; но те, кто занимают высшие позиции в местных иерархиях, в нее не входят.

Вопрос о крупнейших богачах - это лишь одна из сторон более обширной проблемы взаимозависимости между отдельными людьми и отдельными социальными институтами и зависимости тех и других от социальной структуры, в рамках которой они действуют. Если люди иногда сами создают социальные институты, то социальные институты всегда отбирают и формируют людей. При изучении любого исторического периода мы обязаны соизмерять значение характера, воли, ума отдельных личностей со значением не зависящей от них общественной структуры, позволяющей им практически проявлять эти духовные особенности.

Такого рода проблемы невозможно решать путем ссылок на чисто личные особенности богачей, на их коварство или проницательность, узость мысли или решительность, природный ум или необычайное везение, фанатизм или сверхчеловеческую энергию. Такие суждения сводятся лишь к оперированию набором слов, отражающих различные моральные оценки деятельности людей, накопивших огромные богатства. Ни ссылки на безжалостный незаконный образ действий (оценка, которой довольствуется Густавус Майерс), ни ссылки на дальновидное и искусное управление промышленностью - оценка, вполне, по-видимому удовлетворяющая многих историков, - не могут служить объяснением механики образования огромных американских состояний: в них нет ничего, кроме морального осуждения или апологии. Вот почему современные социальные психологи, объясняя возникновение какой-либо социальной и экономической прослойки, не довольствуются ссылками на духовные особенности отдельных лиц.

Более пригодный и более соответствующий современному мышлению ключ к объяснению интересующих нас явлений следует искать в объективных обстоятельствах. Необходимо разобраться в природе объективных возможностей обогащения, создаваемых развитием экономики, а также в личных особенностях, позволяющих и побуждающих людей рассматриваемой группы использовать эти возможности. Совершенно ясно, например, что для того, чтоб завоевать и сохранить почетное место среди морских пиратов, нужны совершенно иные личные качества, чем для преуспевания среди мирных овцеводов. Если же говорить об условиях американского капитализма, то так же очевидно, что в 1870 г. высокая карьера требовала иных качеств, чем качества, требуемые ныне, 80 лет спустя. Представляется поэтому довольно беспредметным искать ключ к пониманию процесса появления крупнейших богачей в тайных источниках их внутренней жизни и их личных причуд.

Больше того, объяснение природы богачей как социальной категории ссылками на их индивидуальные особенности обычно оказывается тавтологией. Так, например, понятие "одаренности" чаще всего трактуется в обществе, где деньги представляют собой наивысшую ценность, как способность делать деньги; говорят же в США: "если ты такой башковитый, то почему ж ты не богач?" А так как мерилом способностей человека считается его умение делать деньги, то степень одаренности измеряется, конечно, размером богатства - и самый богатый всегда оказывается самым способным. Но если это так, то способности не могут служить объяснением богатства;

оперировать фактом приобретения богатства как признаком одаренности, а потом ссылаться на одаренность для объяснения богатства - значит просто жонглировать двумя словами, под которыми подразумевается одно и то же явление: факт существования американских мультимиллионеров.

Понимание особенностей экономики времён юности Карнеджи имеет больше значения для объяснения его успехов, чем выявление того факта, что его мать была практичной женщиной. Как бы ни был "безжалостен" Коммодоре Вандербильдт, ему не удалось бы завладеть железными дорогами, если бы политическая система того времени не была насквозь изъедена коррупцией. Представим себе, что закон Шермана был бы проведен в жизнь таким образом, что существование крупных корпораций было бы объявлено незаконным. Что стало бы тогда с крупнейшими американскими богачами - независимо от их духовных особенностей и качеств? Для того чтобы постичь причину появления американских мультимиллионеров, важнее разобраться в географическом распределении нефтяных источников и в особенностях американской налоговой системы, чем в душевных особенностях Харольдсона Хента; важнее получить представление о правовой системе, в рамках которой развивается американский капитализм, и о продажности представителей этой системы, чем о раннем детстве Джона Рокфеллера; важнее разобраться в особенностях технического прогресса при капитализме, чем рассуждать о безграничной энергии Генри Форда; важнее понять, какое влияние оказала война на потребность в нефти и какие она создала лазейки для уклонения от налогового

образования рынков массовых товаров, чем установить тот факт, что Вулворт отличался бережливостью. Может быть, и верно, что Джон Пирпонт Морган в детстве сильно страдал от чувства неполноценности; возможно, что его отец действительно полагал, что он никогда ничего не достигнет. Может быть, именно это породило в нем необычайное стремление к власти ради власти. Но все это не имело бы ровно никакого значения, если бы он жил в индийской деревне периода 1890- х годов. Чтобы понять, что представляют собой крупнейшие американские богачи, нужно прежде всего понять экономическую и политическую структуру страны, в которой они достигли богатства.

Для управления капиталистической экономикой как производственным аппаратом и машиной, делающей деньги, требуются люди разного склада; требуются усилия многих одаренных людей данной страны. Люди любого склада не в состоянии были бы скопить крупные состояния, если бы не существовало определенных условий экономического, технического и политического порядка. Возникновение крупнейших американских состояний - это одна из сторон особой формы индустриализации, происходившей в особой стране. Эта форма индустриализации, базировавшейся исключительно и только на частном предпринимательстве, дала возможность отдельным лицам занять такие стратегические позиции, что они могли господствовать над сказочно могучими средствами производства, сочетать силу науки и труда, контролировать отношения между человеком и природой - и на всем этом наживать миллионы. Не только анализ прошлого убеждает нас в том, что

подобные условия индустриализации должны неизбежно порождать мультимиллионеров; мы легко можем предвидеть то же самое в отношении других, не прошедших еще стадию индустриализации стран и можем убедиться в справедливости нашей мысли, наблюдая иные формы индустриализации, отличные от наших.

Пример Советского Союза теперь ясно показал всему миру что можно осуществить стремительно развертывающуюся индустриализацию, не прибегая к услугам частнособственнической прослойки мультимиллионеров. Индустриализация, осуществляемая частными корпорациями (и сопутствующий ей факт накопления многомиллионных частных состояний), - это лишь одна, но не единственная форма индустриализации страны. Однако в Америке обширный сельскохозяйственный материк был превращен в великую промышленную державу именно таким путем. И это был путь, который должен был давать и действительно давал возможность крупным стяжателям нажить огромные состояния, использовав для этого самый процесс развития промышленности.

Благоприятные возможности использования процесса индустриализации страны для сколачивания огромных состояний складывались в США из множества обстоятельств и сил, которые не определялись и не могли определяться тем или иным духовным складом богачей или тем, что они делали? или не делали.

Сущность основных фактов, о которых идет речь, довольно проста. Существовал континент, изобиловавший нетронутыми естественными ресурсами. Туда переселились миллионы людей. Население неуклонно возрастало, и вместе с тем все повышалась и цена на землю. Рост населения создавал все расширяющийся рынок для сбыта товаров и одновременно приводил к увеличению объема предложения рабочей силы. Так как сельскохозяйственное население росло, то емкость рынков сбыта, имевшихся у промышленников, не лимитировалась покупательной способностью людей, работавших на их заводах и шахтах.

Эти факты, относящиеся к населению и естественным ресурсам, еще не могли бы сами по себе привести к накоплению громадных состояний. Для этого еще нужна была сговорчивая политическая власть. Пересказывать здесь все анекдоты насчет беззаконий, прикрытых законом, и беззаконий, ничем не прикрытых, победоносно творившихся мультимиллионерами трех поколений, нет необходимости - они достаточно известны. Выразить в цифрах влияние этих мошеннических действий на процесс накопления громадных состояний нет возможности, так как мы не располагаем необходимыми сведениями. Но основные факты совершенно ясны: мультимиллионеры использовали существующие законы в своих интересах, обходили их и нарушали и добивались составления и проведения в жизнь новых законов, непосредственно служивших им на потребу.

Государство взяло на себя заботу о создании условий для беспрепятственной реализации права частной собственности; оно узаконило существование корпораций и при помощи введения

новых законов, при помощи соответствующих истолкований старых и воздержания от проведения некоторых законов в жизнь создало условия для укрепления и развития корпораций. Богачи получили, следовательно, возможность одновременно обделывать под прикрытием корпорации множество махинаций и спекулировать чужими деньгами. Когда "тресты" были запрещены законом, закон о холдинг-компаниях легализовал их обходным путем, предоставив право одной корпорации владеть акциями другой. Вскоре оказалось, что "организация и финансирование холдинг-компаний открыли самый легкий и короткий путь к обогащению из всех когда-либо легально существовавших в США". В более позднее время, когда налоги были значительно повышены, сочетание приемов "списания налогов" путем искусственного завышения издержек и приемов искусственного подведения части доходов под прибыль от продажи долгосрочных активов, облагаемую по резко сниженным ставкам, способствовало накоплению личных состояний в тот период, когда они еще не были объединены в форме корпораций.

Многие современные теории промышленного развития подчеркивают значение технического новаторства в процессе образования крупных состояний; однако число изобретателей, встречающихся среди крупнейших американских богачей, настолько незначительно, что его можно не принимать во внимание. Дело фактически обстоит так, что мультимиллионерами становятся не прозорливые изобретатели или выдающиеся промышленные организаторы ("капитаны промышленности"), а финансовые воротилы. В этом и состоит одна из ошибок теории "урагана новшеств" Шумпетера: она постоянно смешивает понятия прибыли, связанной с техническими новшествами, и прибыли, связанной с финансовыми махинациями. Чтобы сколачивать огромные состояния, требуются, как однажды заметил Фредерик Льюис Аллеи, "не специальные знания, а коммерческая жилка в сочетании с умением управлять многомиллионными ресурсами и всей механикой депозитных и инвестиционных операций крупного банкирского дома, а также умение пользоваться услугами биржевых маклеров и ловких юристов из мира корпораций".

Чтобы понять, каким образом создавались личные состояния крупнеиших американских богачей, нам надлежит иметь в виду также и то, что индустриальное развитие США, базировавшееся на частной собственности, было сильно поддержано системой прямых государственных пожалований частным лицам за счет народного достояния. Как федеральное правительство, так и правительства штатов и муниципалитеты безвозмездно предоставляли землю для строительства железных дорог, оплачивали стоимость постройки судов и пересылку важных почтовых отправлений. Крупным дельцам было бесплатно предоставлено гораздо больше земли, чем мелким, независимым фермерам, получившим землю на основе закона о гомстедах. Уголь и железо не были включены законом в число ископаемых, на которые правительство сохраняло права, если их обнаруживали в арендованной у государства земле. Государство содействовало развитию частной промышленности и тем, что оно долго сохраняло систему высоких пошлин на иностранные промышленные изделия. И если бы американские налогоплательщики не оплатили из своего трудового дохода строительство сети

асфальтированных дорог, то Генри Форд при всей его прозорливости и бережливости не смог бы нажить миллиарды на автомобильной промышленности.

Многообразные возможности приобретения частными лицами богатства и могущества создаются в условиях капитализма войнами. И надо сказать, что по сравнению со сложной механикой частного обогащения, действовавшей во время второй мировой войны, возможности стяжательства, существовавшие при прежних войнах, выглядят по своим результатам поистине ничтожными. В период 1940-1944 гг. частными корпорациями были получены первичные государственные заказы на сумму 175 млрд. долл. Эти огромные заказы дали им возможность контролировать все средства производства страны. Добрых 2/3 этих заказов достались сотне крупнейших корпораций, причем около 1/3 досталось фактически 10 частным корпорациям. Крупные компании, стало быть, нажились на продаже своей продукции казне. Этой сотне корпораций был обеспечен приоритет при распределении сырья и деталей; они имели право решать, какая часть сырья и деталей должна быть передана субпоставщиками, устанавливать число последних и выбирать их. Они получили благоприятные возможности расширения своих производственных мощностей в связи с предоставлением им права начислять исключительно высокий процент амортизации (20% в год), и они получали исключительные налоговые льготы. Они имели возможность списывать стоимость оборудования по истечении 5 лет вместо обычного срока в 15-20 лет. Эти же корпорации, как правило, управляли и предприятиями, построенными во время войны государством, и они же получили преимущественное право "покупки" этих предприятий после войны на самых льготных условиях.

Стоимость всех производственных мощностей в обрабатывающей промышленности США составляла к 1939 г. около 40 млрд. долл. К 1945 г. к этому прибавились первоклассные новые заводы и оборудование стоимостью 26 млрд. долл., причем 2/3 этой совокупной стоимости было непосредственно оплачено государством. В числе указанных дополнительных производственных мощностей стоимостью 26 млрд. долл. имелись производственные мощности стоимостью около 20 млрд. долл., пригодные для производства гражданской продукции. Если к прежним 40 млрд. долл. мы прибавим эти 20 млрд., то получится, что в послевоенный период можно было использовать производственные мощности стоимостью 60 млрд. долл. В 1939 г. ведущим 250 корпорациям принадлежало около 65% существовавших тогда производственных мощностей; во время войны они эксплуатировали 79% всех созданных на государственный счет новых мощностей, управлявшихся частными компаниями. К сентябрю 1944 г. в их руках было сосредоточено 78% всей суммы действовавших первичных государственных заказов. Не удивительно, что за время второй мировой войны небольшие состояния превратились в крупные и вместе с тем появилось множество новых небольших состояний.

До гражданской войны только горстка богачей представляла собой подлинных мультимиллионеров американского масштаба; среди них особенно выделялись Астор и Вандербильдт. Лишь немногие из крупных состояний превышали 1 млн. долл. Джордж Вашингтон, например, оставивший в 1799 г. имущество, которое оценивалось в 530 тыс. долл., считался одним из богатейших американцев своего времени. К 1840 г. в Нью-Йорке и во всем штате Массачусетс было только 39 миллионеров. Слово "миллионер" фактически было придумано только в 1843 г., когда после смерти Питера Лорилларда (табак, банки, земельная собственность) газетам понадобился термин для обозначения большого богатства.

После гражданской войны эти люди, разбогатевшие в раннюю пору американской истории, стали общепризнанными родоначальниками знатных семей; общественный ореол, окружавший старинное богатство таких семей, имел веское значение в борьбе за престиж, происходившей внутри прослойки "четырехсот семейств" центральных городов. Наследники этих богатств впоследствии вошли в состав высших экономических кругов из мира американских корпораций. Но все же надо сказать, что первые подлинно огромные американские состояния были созданы в процессе экономических сдвигов периода гражданской войны; они создавались средствами сильнейшей коррупции, являющейся, по-видимому неизбежным спутником всех американских войн. Затем наступила эпоха, когда американский земледельческий и торговый капитализм превратился в промышленный капитализм. Этому процессу способствовали протекционистские тарифы, закон 1863 г. о банках и утвержденная в 1868 г. четырнадцатая поправка к конституции, которая впоследствии была истолкована таким образом, что санкционировала собой "корпоративную революцию". В период осуществления этих экономических и политических сдвигов первое поколение американских мультимиллионеров приобрело такие богатства, перед которыми померкло все, что было накоплено до этого. Пирамида богатства не только вытянулась вверх, но и стала - в своем верхнем секторе - заметно шире. К 1892 г. имелось - как это было указано в одном обзоре - по меньшей мере 4046 американских миллионеров.

В нашу эпоху - эпоху кризисов и войн - ведутся споры о количестве огромных американских состояний, о степени их прочности и даже о самом факте их существования. Но примерно в конце XIX в: между историками не было как будто никаких разногласий по этим вопросам. В период между гражданской и первой мировой войной социальный вес "великих хозяев" необъятных состояний быстро нарастал.

Поколение крупнейших богачей, достигшее зрелых лет в 90-х годах прошлого столетия, мы будем в дальнейшем именовать первым поколением. Мы будем, однако, употреблять это выражение только для сравнения данного поколения с двумя последующими, из которых одно достигло зрелости примерно в 1925 г., а другое - к середине нашего века. Укажем также, что мы не ограничимся изучением материалов о 6 или 7 наиболее известных мультимиллионерах, с именами которых авторы учебников по истории США и собиратели анекдотов из биографий именитых людей связывали свои

критические суждения или свое раболепное восхваление крупнейших американских богачей. Для характеристики каждого из этих трех последних поколений мы собрали сведения, касающиеся примерно 90 крупнейших богачей соответствующего поколения. В общем следует сказать, что изучение этих трех списков (включающих в себя в общей сложности 275 мужчин и женщин, состояние которых составляло не менее 30 млн. долл.) дает нам возможность расширить существующие представления об американских богачах.

Среди этих крупнейших богачей есть выходцы из бедных и из богатых слоев населения, есть люди, проявлявшие (и проявляющие) в расходовании денег такое же неистовство, как и в их накоплении, и люди, столь же скаредные в расходовании денег, сколь и алчные в их приобретении. Мы находим здесь набожного баптиста, сына коробейника - Джона Д. Рокфеллера, создавшего династию, состоящую буквально из множества мультимиллионеров. Но вместе с тем мы находим здесь таких людей, как Генри О. Хавмейер, дед которого оставил ему 3 миллиона, и Генриетта Грин, которая еще в детстве научилась разбираться в финансовых разделах газет и умерла в возрасте 82 лет, оставив 100 млн. долл. Нельзя не упомянуть и Джорджа Ф. Бекера - питомца Гарвардского колледжа, которому в наследство достался пост председателя "Ферст нэшнел сити бэнк (Нью-Йорк)". Он каждое утро купался, брился и одевался на своем быстроходном крейсере, приходившем с Лонг-Айленда на Уолл-стрит; в 1929 г. он с шестью другими банкирами мобилизовал четверть миллиарда долларов, тщетно пытаясь предотвратить экономический крах.

Крупные богачи существовали не только в прошлом, и не все они родом из Техаса. Правда, 5 из 10 крупнейших богачей, разбогатевших в наши дни, - техасцы, но среди 90 богатейших мужчин и женщин поколения 1950 г., относительно которых мы располагаем точными сведениями, техасцы составляют только 10%.

Популярная литература наших дней дает нам множество зарисовок баснословно богатых людей. Это люди различного происхождения - низкого и высокого; различного стиля жизни - веселого, печального, уединенного и компанейского; различных повадок - величественных и смешных. Но о чем говорят все эти зарисовки? Одни мультимиллионеры начинали свою жизнь в бедности, другие родились богатыми - но, спрашивается, что является типичным? И в чем секрет их успеха? Чтобы раскрыть эти вещи, необходимо вырваться за пределы биографии тех 6-7 магнатов из каждого поколения мультимиллионеров, про которых историки и биографы сообщили нам бесконечное число анекдотов. Необходимо изучить данные, относящиеся к достаточно большому числу крупнейших богачей, чтобы быть уверенным в том, что мы имеем перед собой статическую совокупность, позволяющую строить общие выводы.

275 человек, относительно которых мы собрали сведения, представляют собой группу лиц, которые известны историкам, биографам и журналистам как богатейшие из людей, проживавших в США со времен гражданской войны; 90 из них - это мультимиллионеры поколения 1900 г., 95 -

С точки зрения формирования духовного облика людей такого явления, как "человек, который сам себя создал", не существует. Ни один человек не стал в духовном отношении таким, какой он есть, совершенно самостоятельно (и меньше всего члены американской элиты). В мире иерархических верхушек корпораций отбор людей производится теми, кто занимает более высокое по сравнению с ними положение в этих иерархиях, и производится в соответствии с принятыми у них критериями. Мы уже видели, какие критерии отбора применяются ныне в американских корпорациях. Люди приспосабливаются к этим критериям, и их духовный облик формируется, таким образом, под воздействием этих стандартов, под воздействием существующих общественных стимулов. Но если нет на свете такого явления, как человек, который сам себя духовно сотворил, то зато существует такое явление, как человек, который сам себя духовно опустошил, и среди американской элиты подобных людей немало.

При наличии таких объективных условий завоевания успеха, человеку вступившему в жизнь бедняком, не требуется особых дарований для того, чтобы стать богачом. Только там, где способы приобретения богатства доступны лишь людям одаренным или влекут за собой приобретение личных достоинств, - только там факт личного обогащения подразумевает наличие подобных достоинств. В условиях, когда выдвижение людей регулируется руководящими кликами, вопрос о том, начали ли вы богатым или бедным, имеет меньше отношения к выявлению тех качеств, которыми вы обладали в момент достижения успеха, чем к раскрытию принципов, которыми руководствуются лица, производящие отбор преуспевающих.

Все эти вещи сознаются достаточным числом людей, не принадлежащих к высшим кругам, и это породило циничные представления об отсутствии всякой связи между дарованием, и продвижением вверх, между личными достоинствами и объективными условиями преуспевания. В таких представлениях кроется сознание аморальности социального механизма достижения успеха, сознание, обнаруживающееся в широкой распространенности таких формул, как "все это лишь очередное мошенничество" или "важно не то, что вы знаете; важно то, кого вы знаете". Значительное число людей мирится теперь с аморальностью социального механизма достижения успеха как с непреодолимым фактом.

Сознание аморальности социального механизма преуспевания склоняет некоторых наблюдателей к построению особой теории "человеческих отношений в промышленности", нашедшей косвенное отражение в академических социологических исследованиях; других наблюдателей оно побуждает к восприятию духовных утешений, поставляемых новейшей литературой, проповедующей смирение и душевный покой, вытеснившей в некоторых "смирившихся" кругах прежнюю литературу проповедовавшую непомерно честолюбивые устремления и указывавшую пути достижения успеха. Но независимо от конкретной формы реакции сознание аморальности социального механизма достижения успеха зачастую способствует тому

ослаблению общественной реакции на факты социальной действительности, которое мы назвали одной из коренных особенностей явления аморальности в верхах. Прежний яркий образ человека, самостоятельно выбивающегося в люди, потускнел, но на смену ему не пришел никакой другой образ преуспевающего человека. Самый ореол успеха как американского эталона совершенства тускнеет по мере того, как успех становится одним из многих проявлении аморальности в верхах.

I. Если говорить о политических явлениях, обусло­вивших особенности нынешней властвующей элиты, то их следует искать в закате старой системы управления страной, базировавшейся на неподдельном и публичном обсуждении спорных проблем, на существовании партий, сознававших свою ответственность перед всей страной и проводивших последовательную политику, и на сущест­вовании независимых общественных организаций, свя­зывавших низовые и средние звенья власти с выносящи­ми решения верховными органами. Америка наших дней является в значительно большей мере формальной поли­тической демократией, чем социальной демократией, при­чем даже пружины формальной политической демокра­тии действуют в ней слабо.

В пятую эпоху существования элиты тенденция к бо­лее тесному и глубокому переплетению интересов бизне­са и государства, наблюдавшаяся в течение длительного времени, обозначилась еще яснее, чем раньше. Теперь их уже невозможно различать как отдельные сферы. Осо­бенно решительный характер это сближение получило в исполнительных органах государства. Рост исполни­тельных органов государства с их ведомствами, контро­лирующими сложную экономику наших дней, не сводится попросту к «расширению функций государственной вла­сти» как своего рода независимой бюрократии; в этом явлении сказалось возвышение заправил корпорации как политической силы выдающегося значения.

В период «нового курса» главари корпораций вступи­ли в союз с официальными политическими руководите­лями государства; со времен второй мировой войны они обрели над ними господство. Давно связанные с госу­дарством, они на сей раз полностью прибрали к рукам руководство экономикой, обслуживавшей войну, и руко­водство послевоенной экономикой. Приход главарей кор­пораций к политическому руководству ускорил давно наметившийся процесс низведения политического веса профессиональных политиков, заседающих в конгрессе, до политического веса людей, подвизающихся в средних звеньях власти.

II. Если говорить об особенностях властвующей эли­ты наших дней, связанных с ростом и милитаризацией государственного аппарата, то они явственно обнаружи­ваются в факте возвышения военщины. Военная знать стала решительным образом причастна к политике, а американское военное ведомство является ныне в зна­чительной мере политической организацией. Постоянная якобы угроза войны усиливает позиции военщины и ее контроль над людскими, материальными и денежными ресурсами и органами власти; все, в сущности, поли­тические и экономические мероприятия рассматриваются в наше время под углом зрения милитаристских оценок действительности. Высшая военная знать завоевала проч­ные позиции в кругах властвующей элиты, пережива­ющей ныне пятую эпоху своего исторического развития. Это было обусловлено - по меньшей мере, частично - простым, но кардинальным для периода, последовавше­го за 1939 г., историческим фактом: основное внимание элиты переместилось из сферы внутренних проблем, вра­щавшихся в 30-х годах вокруг экономического краха, в сферу международных проблем, вращавшихся в 40-х и 50-х годах вокруг вопросов войны. В течение долгого исторического периода государственный аппарат США был нацелен на улаживание внутренних конфликтов и поддерживание политического равновесия внутри страны. Он постоянно приспосабливался к выполнению этих функций, и именно эти функции определили его структу­ру. Вот почему он ни с какой точки зрения не обладал достаточно квалифицированными ведомствами и накопленным опытом, требуемыми для решения международ­ных проблем. Механизм формальной демократии, созда­вавшийся до 1941 г.- в течение полуторастолетнего раз­вития страны,- не охватывал сферу регулирования меж­дународных отношений. Именно здесь, в этом вакууме, и получила в значительной степени свое первоначальное развитие властвующая элита.

III. Если говорить об экономических причинах, обус­ловивших особенности современной властвующей элиты, то они кроются в том факте, что современная экономи­ка является перманентно военной экономикой, базиру­ющейся вместе с тем на частнокапиталистических корпо­рациях. Американская капиталистическая экономика яв­ляется ныне в значительной степени военно-капиталистической экономикой, и наиболее важные отношения меж­ду крупными корпорациями и государством покоятся на совпадении интересов военного ведомства и корпора­ций, определяемых военной знатью и богачами из мира корпораций. Это совпадение интересов высших военных руководителей и главарей корпораций усиливает пози­ции обеих этих групп внутри властвующей элиты в це­лом и еще больше снижает относительное влияние той ее части, которая представлена профессиональными по­литиками. Не политики, а ведущие администраторы кор­пораций обсуждают и планируют вместе с военщиной вопросы подготовки к войне.

Мы сможем правильно понять характер и значение властвующей ныне элиты лишь в том случае, если учтем результат совместного действия описанных нами трех коренных тенденций. Он выражается в том, что военно-капиталистическая экономика, базирующаяся на частно­капиталистических корпорациях, существует в условиях ослабленной и всего лишь формальной демократической системы, включающей в себя военную иерархию, воззре­ния и поведение которой уже носят вполне выраженную политическую окраску. Особенности властвующей элиты, возглавляющей эту систему, были, следовательно, порож­дены: совпадением интересов тех групп, которые контро­лируют основные средства производства, и тех групп, которые контролируют увеличившиеся за последнее вре­мя средства насилия; падением влияния профессиональных политических деятелей и приходом главарей корпо­раций и профессиональных военных руководителей к открытому политическому руководству страной; отсутст­вием подлинно профессионального корпуса государствен­ных чиновников, обладающих надлежащей квалифика­цией, чувством профессиональной чести и не находящих­ся под влиянием частнокапиталистических интересов.

Властвующая элита объединяет в себе людей, подви­зающихся в разных сферах: политической, экономической и военной. При таком, однако, составе в ней зачастую возникают трения; она выступает сплоченно лишь в не­которых областях, где позиции этих кругов смыкаются, и только лишь при известных «кризисных» ситуациях. На протяжении длительного периода мира, существовавше­го в XIX в., военщина не была представлена в высших государственных органах и не входила в состав полити­ческого руководства. Не было там и лидеров капитали­стической экономики,- они вторгались в сферу деятель­ности государственной власти, но не входили в состав официального политического руководства. В 30-х годах вашего века ведущая роль в государственной жизни принадлежала политикам. В наши дни главенствующие позиции в этой области занимают военные и представи­тели корпораций.

Из трех прослоек, входящих ныне в состав властву­ющей элиты, наибольшую выгоду из своего возросшего могущества извлекла военщина, хотя и заправилы кор­пораций более основательно укрепили свои позиции в сфере высокой политики. Больше всего потеряли профес­сиональные политики, и эти потери столь велики, что, изучая события и политические решения, невольно скло­няешься к выводу о существовании в стране политиче­ского вакуума, в котором хозяйничают богачи из мира корпораций и военные лидеры, преследующие свои соб­ственные, взаимосмыкающиеся интересы.

Не следует думать, что политическая инициатива «по очереди» переходит к каждой из трех прослоек, входя­щих в состав нынешней элиты: механизм господства властвующей элиты сплошь и рядом действует не так планомерно, как это может показаться. Временами, ко­нечно, такая преднамеренная передача инициативы име­ет место, как, например, в тех случаях, когда политиче­ские деятели, стремящиеся заимствовать престиж у генералов, считают необходимым расплачиваться за это, или во времена крупных экономических кризисов, когда представители деловых кругов считают необходимым вы­двинуть на первый план какого-нибудь политического деятеля, на которого они могут положиться и который вместе с тем способен собрать голоса избирателей. Во всех, в сущности, решениях, чреватых далеко идущими последствиями, принимают ныне участие все три про­слойки элиты. Лидирующая роль той или иной прослой­ки зависит от «задач данного периода», определяемых самой элитой. В данное время эти задачи связаны преимущественно с «обороной» и международными делами. В соответствии с этим военщина, как мы видели, занимает господствующее положение, и занимает сто в двояком отношении: в смысле выдающегося политического веса отдельных военных лидеров и как носительница идеоло­гии, оправдывающей нынешнюю политическую линию. Вот почему при характеристике основ единства и совре­менных особенностей властвующей элиты мы можем в данное время совершенно свободно исходить из господ­ствующего положения, занимаемого в ней военщиной.

Если наша трактовка властвующей элиты ограничи­лась бы только раскрытием описанных выше коренных тенденций, то и в этом случае мы были бы вправе счи­тать ее полезной и прямо-таки необходимой концепци­ей для правильного истолкования явлений, происходя­щих в верхах современного американского общества. Но наше представление о властвующей элите не исчерпы­вается, конечно, этой стороной дела: она не обязательно покоится только на анализе - соотношения сил входящих в ее состав основных иерархий или многочисленных пунктов, в которых их изменчивые интересы совпадают. Единство властвующей элиты, как мы ее понимаем, по­коится также на сходстве входящих в нее лиц, на их личных и служебных связях, на их социальной и психо­логической близости. Для того чтобы постичь индиви­дуальные и социальные основы единства властвующей элиты, нам нужно прежде всего вспомнить обстоятель­ства, связанные с происхождением, карьерой и образом жизни представителей каждого круга, входящего в ее состав.

Властвующая элита - это не аристократия, о которой можно было бы сказать, что она является такой правящей политической группой, единство которой базируется на благородном происхождении. Она не имеет компакт­ной основы в виде небольшого круга родовитых семейств, члены которых были бы в состоянии последовательно занимать и действительно занимали бы высокое положе­ние в нескольких высших кругах, смыкающихся между собой и образующих, таким образом, властвующую эли­ту. Но общее аристократическое происхождение-это лишь одна из возможных основ общности происхожде­ния, и отсутствие у американской элиты именно этой основы не означает еще, что ее члены являются выходца­ми из всех слоев американского общества. В преоблада­ющей части они происходят из высших классов как но­вой, так и старой формации, из провинциальных свет­ских кругов и из прослойки «четырехсот семейств» цен­тральных городов. Основная масса крупнейших богачей, руководителей корпораций, высших военных руководите­лей и тех политических деятелей, которые не являются профессиональными политиками, происходит из общест­венных групп, принадлежащих по своим доходам и заня­тиям по крайней мере к верхней трети социальной пира­миды. Их предки принадлежали по меньшей мере к ли­цам свободных профессий или бизнесменам, а сплошь и рядом - и к более высоким общественным прослойкам. Люди эти - коренные американцы, преимущественно го­родского происхождения, появившиеся на свет от корен­ных же американцев. Если не считать попадающихся среди них профессиональных политических деятелей, то в подавляющем своем большинстве они выходцы из во­сточных штатов. Большей частью это протестанты, и преимущественно епископального или пресвитерианского толка. В общем чем выше положение, занимаемое людь­ми, тем выше в их среде процент людей, вышедших из недр высших классов и поддерживающих с ними связь. Единство, создаваемое сходством социального происхож­дения, наблюдающегося, как правило, среди членов вла­ствующей элиты, подчеркивается и усиливается все воз­растающим сходством получаемого ими традиционного воспитания и образования. Подавляющее большинство из них окончило колледжи, причем многие учились в кол­леджах Лиги Айви. Надо, правда, заметить, что образо­вание, полученное военными лидерами, отличается, без­условно, по своему характеру от образования, получен­ного другими членами властвующей элиты.

Но каково, собственно, значение этих простых на пер­вый взгляд фактов, относящихся к социальному составу высших кругов? И, в частности, какое значение они име­ют для всякого исследования, призванного раскрыть сте­пень единства, направление политики и характер интере­сов, которые могут существовать среди этих различных кругов? Целесообразнее будет, пожалуй, поставить этот вопрос в такой форме, которая кажется простой: кого или что представляют люди, пребывающие в верхах, - если судить об этом по их социальному происхождению и по их карьерам?

То обстоятельство, что члены властвующей элиты происходят из среды, близкой (по своему экономическому и общественному положению) к верхушечным прослой­кам страны, еще не означает обязательно, что они «пред­ставляют» лишь верхние прослойки. И если социальный состав элиты отражал бы в себе действительный соци­альный состав населения страны, то это еще не означало бы автоматического вступления в действие демократиче­ской системы уравновешивания сил и интересов.

Нельзя судить о политическом курсе всего лишь по признаку социального происхождения и по особенно­стям карьер творцов этой политики. Данные о социаль­ном происхождении и экономическом положении власть имущих не дают нам всего материала, необходимого для понимания системы распределения общественной власти. Во-первых, люди из высших сфер могут порой выступать как идеологи бедных и униженных. Во-вторых, люди низкого происхождения, собственными силами добив­шиеся блестящего положения, могут порой энергично за­щищать интересы богачей и родовитых семейств. И к то­му же, в-третьих, не все люди, действенно представляю­щие интересы известной общественной прослойки, должны обязательно в какой-то форме принадлежать к ней или извлекать личную выгоду из политики, способ­ствующей ее интересам. Короче говоря, среди политиче­ских деятелей имеются симпатизирующие определенным группам, агенты - сознательные или бессознательные, платные или неплатные. И, наконец, в-четвертых, среди верхушки, делающей высокую политику, мы находим людей, попавших туда благодаря своим «специальным знаниям». Таковы некоторые из соображений, объясняю­щих нам, почему по социальному происхождению и карь­ерам членов властвующей элиты нельзя еще судить о классовых стремлениях и политической линии той или иной современной системы политического господства.

Означает ли это, что высокое происхождение и осо­бенности карьеры людей из политических верхов ничего не говорят нам о системе распределения власти? Ни в коем случае. Отмеченные обстоятельства только напо­минают нам, что мы должны остерегаться упрощенных и прямолинейных выводов относительно политических дея­телей и проводимой ими политики, сделанных на основа­нии их происхождения и особенностей их карьер; но они не говорят нам, что мы должны игнорировать эти дан­ные в наших попытках разобраться в политических явле­ниях. Отмеченные обстоятельства означают просто, что мы обязаны анализировать не только социальный состав политического руководства, но и его политическую пси­хологию и принимаемые им решения. Точно так же, как мы не вправе связывать наше представление о властвующей элите всего лишь с дей­ствием социальных пружин, обусловивших ее образова­ние, мы не вправе основывать его только на данных о происхождении и карьерах ее личного состава. Требует­ся учесть оба этих аспекта - и мы учитываем их,- рав­но как и другие фундаментальные явления, в частности взаимосвязанность общественного положения различных групп из состава элиты.

Важную роль в формировании психологической и со­циальной общности членов властвующей элиты играет, однако, не только сходство социального происхождения, вероисповедания, месторождения и образования. Если б даже она рекрутировалась из людей более разнород­ного склада и образовательного ценза, чем это имеет место в действительности, то она все равно представляла бы собой сообщество людей совершенно однородного социального типа. Ибо наиболее важные обстоятельства, объединяющие известный круг людей,- это существую­щие у них критерии, которыми они руководствуются при допуске в свою среду, в вопросах чести, при опреде­лении того, что заслуживает похвалы и поощрения. Если у людей данного круга эти критерии одинаковы, то, как личности они обнаружат тенденцию походить друг на друга. Круги, составляющие властвующую элиту, обна­руживают именно такую общность оценок и моральных норм. Понимание общности социальных групп, вызывае­мой этими общими взглядами на жизнь, зачастую имеет более важное значение, чем любые статистические дан­ные об общности происхождения и карьер, которыми мы можем располагать.

Существует своего рода взаимное притяжение, на­блюдающееся в сообществах преуспевающих людей; оно существует не между всеми представителями высокопоставленных и могущественных кругов, но все же между столь солидной их частью, что оно достаточно для того, чтобы обеспечить определенное единство. Самой слабой формой проявления этого чувства является своего рода молчаливое взаимное любование, самой сильной - бра­ки, заключаемые между людьми одного и того же круга. Между этими двумя крайними точками располагаются всевозможные степени и формы взаимных связей. В не­которой степени таких людей, безусловно, объединяет и принадлежность к одним и тем же тесным кружкам, клубам и церквам и воспитание, полученное в одних и тех же учебных заведениях.

Если общность социального происхождения, воспита­ния и образования способствует лучшему взаимопони­манию и доверию между членами властвующей элиты, то их непрерывное взаимное общение еще больше укреп­ляет у них чувство единства. Представители отдельных высших кругов находятся между собой в приятельских отношениях, а порой даже являются соседями; они встречаются на площадках для гольфа, в фешенебель­ных клубах, на курортах, в трансконтинентальных само­летах и на океанских лайнерах. Они видят друг друга в имениях общих знакомых, вместе выступают перед телевизионной камерой или сотрудничают в одном и том же благотворительном комитете; многие из них, конечно, попадаются друг другу на глаза на столбцах газет или же в тех самых светских барах, где писались эти столб­цы.

Наиболее важными организациями, объединяющими различные высшие круги, являются, пожалуй, сами кор­порации, ибо в советах директоров крупнейших корпора­ций мы обнаруживаем постоянное соприкосновение между членами различных элит. Другую, менее важную линию таких интенсивных связей мы наблюдаем вдоба­вок на курортах, летних и зимних, где она выступает в виде сложной сети переплетающихся между собой кружков; с течением времени каждый здесь вступает в знакомство с каждым - а если не с ним лично, то во всяком случае с кем-нибудь из его прямых или косвен­ных знакомых.

Высокопоставленные представители военных, эконо­мических и политических кругов умеют легко улавли­вать точку зрения партнера из другого круга, причем делают это всегда в духе сочувствия, а нередко и в духе полного понимания. Они рассматривают друг дру­га как людей, обладающих крупным весом, с которыми, следовательно, надо считаться. В вопросах чести, совести и морали каждый из них, как член властвующей элиты, полностью и органически приемлет взгляды, чаяния и оценки других ее членов. То обстоятельство, что у них нет общих идеалов и норм, базирующихся на ясно выраженной аристократической культуре, не озна­чает, что у них вообще нет чувства взаимной ответ­ственности.

Совпадение их интересов, обусловленное всеми структурными особенностями современного американ­ского общества, а также многообразные психологические факты, коренящиеся в их образовании и воспитании, в их карьерах и связях, порождают духовное сродство, существующее между ними, - ту общность, которая по­зволяет "им говорить друг о друге: «Это, безусловно, наш человек». II все это ведет нас к пониманию фундамен­тального психологического значения классового самосо­знания. Нигде в Америке мы не встретим столь резко выраженного «классового самосознания», как среди эли­ты; нигде оно не приобретает столь действенную форму, как среди властвующей элиты. Ибо под классовым самосознанием, как психологическим явлением, мы под­разумеваем, что отдельный представитель «класса» от­носится благосклонно лишь к тем, к кому относятся благосклонно люди его круга, то есть люди, мнение ко­торых имеет существенное значение для его представле­ния о самом себе.

В кругах властвующей элиты существуют, бесспорно, отдельные фракции; там, несомненно, возникают поли­тические разногласия и столкновения на почве личного честолюбия. Внутри республиканской партии, равно как и между республиканцами и демократами, имеется еще достаточное число значительных расхождений, чтобы формировать разные линии практической политики. Но духовное единство и общность интересов, связывающие воедино властвующую элиту даже через границы вою­ющих стран, являются более могущественным факто­ром, чем эти расхождения.

Мы обязаны, однако, взвесить соображения защит­ников иной точки зрения на излагаемый предмет. Вполне возможно, что эти возражения будут сформулированы либералами или консерваторами приблизительно так:

«Говорить о властвующей элите - не значит ли это характеризовать людей по их социальному происхожде­нию и связям? Не является ли такая характеристика одновременно и несправедливой и неверной? Разве люди, и особенно американцы интересующего нас пошиба, когда они становятся крупными фигурами, не изме­няют сами себя, чтобы оказаться на высоте занимае­мого ими положения? Разве они не приходят постепен­но к воззрениям и политическому курсу, соответствую­щим - несколько они в границах своих слабых челове­ческих сил в состоянии судить - интересам страны в целом? Не являются ли они попросту честными людь­ми, выполняющими свой долг?»

Что же нам ответить на эти возражения?

I. Мы уверены, что они честные люди. Но что такое честность? Честность может означать лишь жизнь, по­строенную в соответствии с таким нравственным ко­дексом, который данное лицо считает кодексом честно­сти. Вопрос не в том, являются ли люди, о которых мы ведем речь, честными людьми, а в том, каких норм честности они придерживаются. А придерживаются они тех норм, которые приняты в их кругах, среди тех людей, на мнение которых они при­выкли полагаться.

II. На вопрос о том, способны ли члены властвую­щей элиты измениться под влиянием нынешней сферы их деятельности, то есть способны ли они перешагнуть через нормы поведения, усвоенные ими на протяжении всей их жизни и деятельности, нам приходится ответить: нет, это просто невозможно - невозможно по крайней мере в течение тех немногих лет, которые большинству из них остается жить. Ожидать этого значило бы счи­тать их впрямь какими-то странными и безличными су­ществами; исходить из того, что они отличаются подоб­ной податливостью,- значит фактически отрицать в них то, что можно по праву назвать силой характера и цельностью натуры. Мы бы подвергли незаслуженному поношению эффек­тивную систему специальной подготовки и идеологиче­ского воспитания военных, если б предположили, что, когда военные меняют мундир на штатский костюм, они вместе с тем утрачивают и те душевные качества и воззрения, которые они приобрели будучи военными. В жизни военных эта основа, закладываемая воспита­нием и образованием, играет, пожалуй, более важную роль, чем в жизни ведущих администраторов корпора­ций, ибо специальная подготовка военных носит более глубокий и целостный характер.

III. По поводу рассуждения о патриотизме членов властвующей элиты, об их желании служить стране в целом мы должны заметить прежде всего следующее: подобно нормам честности, чувство патриотизма и пред­ставления о всенародном благе относятся не к сфере непреложных фактов, а к области, в которой существует большое разнообразие мнений. И надо добавить, что патриотические убеждения людей также формируются под влиянием окружающей их среды и их образа жизни.

IV. Нельзя по-настоящему понять природу элиты, если мы будем рассматривать ее как группу людей, которые просто выполняют свой долг. Они ведь сами определяют этот долг, равно как и обязанности подчи­ненных им лиц. Они не принадлежат к тем, кто всего лишь исполняет приказания,- они сами отдают приказания. Они не просто «бюрократы» - они руководят бю­рократией.

Несмотря на сходство социального положения и ду­ховную общность ее членов, властвующая элита не представляет собой некий клуб с постоянным членством и фиксированными, официально установленными условиями приема. Одна из непременных особенностей вла­ствующей элиты заключается в том, что в ней происхо­дят значительные передвижки и что она, следовательно, не состоит из одной и той же узкой группы людей, за­нимающих одинаковое положение в одних и тех же иерархиях. То, что люди лично знают друг друга, еще не значит, что они придерживаются единого политиче­ского курса, а то, что они лично незнакомы друг с дру­гом, еще не значит, что между ними имеются политиче­ские разногласия. Понимание природы властвующей элиты - как я уже неоднократно указывал - не связа­но преимущественно с обнаружением в ее среде личных дружеских связей.

По мере того как требования, предъявляемые к ли­цам, занимающим руководящее положение в каждой из главных иерархий, становятся все более сходными, ста­новится сходным и духовный склад людей, занима­ющих - в результате отбора и профессиональной вы­учки - высокое положение в этих различных иерархиях. Это не абстрактное заключение, в котором особенности людей попросту выведены из особенностей системы. Это факт, обнаруживающийся в интенсивном обмене людьми между тремя иерархиями, совершающемся зача­стую в весьма сложных формах. Во время второй миро­вой войны заправилы корпораций, военная знать и из­бранная часть политических деятелей вступили между собой в тесный, деятельный контакт; после окончания войны эти связи, обусловленные общими убеждениями, социальным сродством и совпадением интересов, про­должались. Значительная доля людей, принадлежащих к верхушке военных, деловых и политических кругов, занимала в течение последних пятнадцати лет разные посты в одной или даже двух смежных иерархиях. В этих высших сферах наблюдается, таким образом, не­кая взаимозаменяемость людей на ведущих ролях, ко­торая в официальных версиях связывается с предпола­гаемой гибкостью «организаторского дарования», а по существу, связана с тесным сотрудничеством между кли­ками, состоящими из своих людей. Многие лица из со­става властвующей элиты, переходящие из одной иерар­хии в другую, стали рассматривать «правительство» как удобную ширму, за которой они могут творить свои дела.

По мере возрастания взаимных деловых связей «большой тройки» усиливается и обмен людьми между ними. Этот факт находит свое выражение в самом крите­рии отбора подающих надежды людей, применяемом во всех трех сферах. Руководитель корпорации, связанный деловыми отношениями с государственным аппаратом и его военным ведомством, сочтет в наше время более благоразумным приблизить к себе молодого человека, имеющего опыт работы в государственном аппарате и его военном ведомстве, чем человека, не имеющего та­кого опыта. Государственный руководитель, политиче­ские удачи которого сплошь и рядом зависят от полити­ки корпораций и мира корпораций, в свою очередь отдает в этом случае предпочтение человеку, подвизав­шемуся в мире корпораций. Таким образом, обмен кад­рами и единство властвующей элиты возрастают в силу самих критериев, определяющих выдвижение людей в трех основных иерархиях.

Если учесть структурное сходство трех иерархий, в рамках которых протекает вся деятельность различных представителей элиты, влияние, оказываемое решения­ми, принятыми в одной из них, на остальные, если учесть многообразные линии совпадения их интересов и наличие административного вакуума в гражданском пра­вительственном аппарате США при одновременном рас­ширении его задач,- если учесть все эти структурные сдвиги, да еще вдобавок отмеченную нами общность душевного склада представителей элиты, то было бы по­истине странно, если б мы обнаружили, что люди, слы­вущие опытными администраторами и весьма одаренны­ми организаторами, сумели всего-навсего завязать связи друг с другом. Но они, конечно, добились гораздо боль­шего; они все чаще и чаще завоевывают позиции в каж­дой из трех иерархий.

Ядро властвующей элиты состоит прежде всего из тех людей, которые свободно переходят от командных ролей в верхах одной из господствующих иерархий к по­добным же ролям в другой иерархии: это, скажем, ад­мирал, являющийся также банкиром и юристом и воз­главляющий вдобавок некую важную федеральную комиссию; это руководитель корпорации, являвшейся во время войны одним из двух или трех крупнейших произ­водителей военных материалов, занимающий ныне пост министра обороны; это генерал военного времени, сме­нивший после войны мундир на штатский костюм, чтобы войти в состав официальных руководителей государства, а затем ставший членом совета директоров одной из ведущих корпораций.

Руководитель корпорации, превратившийся в генера­ла, генерал, превратившийся в государственного деяте­ля, государственный деятель, превратившийся в банки­ра,- все они, несомненно, обладают гораздо более широ­ким кругозором, чем рядовые люди, вращающиеся в своем обычном окружении; и все же стремления и чая­ния даже таких людей нередко бывают привязаны к главной сфере их жизнедеятельности. Однако сама их карьера складывается так, что они попеременно дейст­вуют во всех трех больших иерархиях и, таким образом, легко переступают пределы особых интересов каждой из них. Самой своей карьерой и деятельностью они связы­вают воедино все три круга. Они образуют собой, следовательно, ведущее ядро властвующей элиты.

Совсем не обязательно, чтобы эти люди были знако­мы со всеми сферами социального могущества. Так, один из них может вращаться, скажем, в промышленных и военных кругах, другой - в военных и политических, третий - в политических кругах и среди тех, кто созда­ет общественное мнение.

Ядро властвующей элиты включает в себя и видней­ших юристов и финансистов из крупных юридических контор и инвестиционных банков; согласование и увяз­ка экономических, политических и военных дел и инте­ресов является для таких людей почти профессиональ­ной функцией, связанной с родом их деятельности, и они, таким образом, способствуют объединению властвующей элиты.

Крайние фланги властвующей элиты (где наблюдает­ся большая текучесть, чем в ее центре) образуют люди, «обладающие большим весом»; они принадлежат к эли­те, хотя, возможно, не принимают непосредственного участия в тех или иных важных решениях и не передви­гаются на протяжении своей карьеры из одной иерархии в другую. Принадлежность того или иного человека к властвующей элите вовсе не предполагает, что он обяза­тельно принимает личное участие в каждом приписываемом ей решении. Но, решая тот или иной вопрос, каж­дый член элиты основательно взвешивает интересы и со­ображения всех остальных се членов. Роль членов вла­ствующей элиты не ограничивается тем. что они лично принимают участие в решении ряда важнейших вопро­сов, связанных с войной п миром; люди, облеченные прямыми прерогативами власти, весьма основательно считаются, с ними и при тех решениях, в вынесении кото­рых они не принимают непосредственного участия.

На своих флангах и за их пределами, где-то в окру­жении своих второстепенных членов, властвующая эли­та незаметно сливается со средними звеньями власти - с рядовыми членами конгресса, с политически влиятель­ными группами, не представленными в самой элите, и со множеством группировок, выражающих интересы отдель­ных штатов, областные и узкоместнические интересы. Хотя все эти второразрядные деятели и не принадлежат к числу людей, обладающих общегосударственным ве­сом, с ними все же приходится порой считаться, сгова­риваться, их приходится порой задабривать, обуздывать или выдвигать в более высокие сферы.

В тех случаях, когда властвующей элите, чтобы про­вернуть какое-нибудь дело, приходится устанавливать контакты с кругами, расположенными ниже ее - как это бывает, например, при проведении угодных ей законопро­ектов через конгресс,- членам элиты приходится самим выступать в роли лоббистов. Но среди членов властву­ющей элиты такой высокоразрядный «лоббизм» фигури­рует под иным названием: он именуется «связной» функ­цией. В составе элиты имеются военные деятели, используемые «для связи» с конгрессом, с некоторыми строптивыми промышленными кругами - со всеми прак­тически значительными элементами, не имеющими непо­средственного отношения к властвующей элите. Те два человека из штата Белого дома, которые числятся «для связи», обладают оба военным опытом; один из них был в прошлом не только банкиром из инвестиционного бан­ка и адвокатом, но и генералом.

Традиционный «лоббизм», практикуемый ассоциация­ми предпринимателей, все еще существует, хотя, правда, он обычно имеет дело со средними звеньями власти; объектами «обработки» являются обычно члены конгрес­са и, разумеется, рядовые члены самих ассоциаций. Так, например, важнейшая функция Национальной ассоциа­ции промышленников состоит не столько в том, чтобы оказывать непосредственное влияние на политический курс страны, сколько в том, чтобы убеждать мелких предпринимателей, что их интересы совпадают с интере­сами крупного капитала. Но существует также и «высо­коразрядный лоббизм». Руководители корпораций про­никают везде и повсюду в высшие военные и политиче­ские круги. Этому способствуют их личные дружеские связи, участие в предпринимательских и профессиональ­ных ассоциациях и в их различных подкомиссиях, их принадлежность к влиятельным клубам, их гласные пар­тийно-политические связи и связи с клиентурой. Один исследователь, специально изучавший подобные клики из среды ведущих администраторов корпорации и распола­гающий материалами из первоисточников, утверждал, что среди этих могущественных лидеров... наблюдается полная осведомленность относительно многих крупнейших проблем, стоящих ныне перед страной, как, напри­мер, проблем снижения налогов, передачи всей произ­водственной деятельности государства частным предпри­ятиям, расширения внешней торговли, сведения к мини­муму социальных и других внутренних государственных мероприятий, укрепления и сохранения влияния партии, находящейся в данное время у власти в общенациональ­ном масштабе».

Существуют действительно такие клики из среды ад­министраторов корпорации, которые выступают как не­официальные руководители общественного мнения ко­мандной верхушки корпоративных, военных и политиче­ских иерархий, - и эта форма их деятельности имеет бо­лее важное значение, чем их непосредственное участие в военных и политических институтах. В тесных воен­ных и политических кругах, а также в экономических кругах (где они выполняют роль «запасных игроков») эти группы и клики руководителей корпораций принима­ют участие почти во всех главнейших решениях - по ка­ким бы вопросам они ни выносились. Важно отметить, что весь этот «высокоразрядный лоббизм» развертывает­ся в рамках самой элиты.

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Реферат на тему:

«Чарльз Райт Миллс.

Теория политической элиты»

выполнил студент # курса ### , гр. ####

#################

Москва - 2001

1. Чарльз Райт Миллс

2. Теория политической элиты

3. Список использованной литературы

Миллс (Mills) Чарльз Райт (28.8.1916-20.3.1962).

Американский социолог и публицист. Окончил Техасский университет (1939). С 1965 профессор социологии Колумбийского университета. последователь М.Вебера и К.Манхейма. Испытал известное влияние идей К.Маркса, считал его метод плодотворным, однако придерживался взгляда об "устарелости" марксисткой теории. Миллс приобрел популярность резкой критикой антигуманных тенденций современного американского общества. Понятию "правящий, господствующий класс" противопоставлял понятие "властвующая элита", рассматривая её как социальную группу, состоящую из промышленной, политической и военной верхушки. Главную социальную опасность Миллс видел в возрастающей "рациональности без разума", то есть в использовании "властвующей элитой" рациональных средств, разработанных учеными, для достижения иррациональных целей. Надежды на гуманизацию общества Миллс связывал с интеллигенцией, которая способна обладать "социологическим воображением" (свойством понимать происходящие в обществе процессы); отрицал революционную роль рабочего класса.

Миллс был сторонником теории массового общества, концепции социологии и философии, в которой утверждается, что современное общество характеризуется индустриализацией и урбанизацией, стандартизацией производства и массовым потреблением, бюрократизацией общественной жизни, распространением средств массовой коммуникации и «массовой культуры». После 2-й мировой войны теория разделилась на ряд направлений: критику с позиций либерализма и романтизма авторитарных тенденций в развитии общества, отчуждения, конформизма, к которому примкнул Миллс (также Э. Фромм, Д. Рисмен); трактовку массового производства и потребления как условия утверждения социального равенства (Д. Белл, Э. Шилс).

Свой социологический метод Миллс называл сравнительным и историческим, считал необходимым создание новой социологии, призванной выявить историческую специфику современной и исследовать социальные изменения, ведущие к преодолению отчуждения. Анализируямассовые социальные конфликты, произошедшие в 50-ые годы под влиянием результатов второй мировой войны во многих странах Восточной Европы, Азии, Африки, разработал свою концепцию социального конфликта. Обосновывал существование социальных конфликтов господством властвующей элиты, в которую входили политические деятели, бизнесмены, военные.

Подверг критике как эмпиризм американской социологии, так и абстрактность так называемой высокой теории Парсонса. Однако, Миллс не смог дать им позитивной альтернативы. Взгляды Миллса оказали влияние на формирование идеологии так называемых "новых левых" в США.

Политическая элита.

За последние 150 лет наиболее знаменитый вклад в теорию элиты внесли такие ученые как Гамильтон, Веблен,Михельс,Миллс.

Родоначальник федерализма Гамильтон рассматривал элиту с позиции объективно существующих, по его мнению различий между гражданами, которые равны лишь по рождению; Веблен - как экономическую и финансовую олигархию специфических целей и ценностей; Михельс установил «железный закон элит», исходя из того что элита – внеисторическое социальное явление; Миллс- ввел понятие «раздробленности элит» , обнаружив, что во всех сферах современной деятельности существуют отдельные элиты.

Можно дать определение «политической элиты». Это определенная группа, слой общества, которая концентрирует в своих руках государственную власть и занимает властные посты, управляя обществом. В основном это профессиональные политики высокого ранга, наделенные властными функциями и полномочиями. Это также высшие государственные служащие, профессионально подготовленные к участию в разработке и реализации политических программ, в выработке стратегии общественного развития.

Шопенгауэр отмечал: "На свете существует три типа аристократии: 1) аристократия рождения и ранга; 2) денежная аристократия и 3) аристократия ума и таланта. Последняя, собственно, самая знатная и именитая и признается такою, если только дать ей время. Еще Фридрих Великий сказал: "Les ames privilegiees rangent a l"egal des souveraines" - "одаренные люди наравне с монархами", - когда его гофмаршалу показалось неловким, что министрам и генералам отведено место за маршальским столом, а Вольтеру за столом царственных особ и принцев.

В XX веке понятие элиты прочно вошло в политологический лексикон, несмотря на возражения многих представителей социально – политической мысли, в частности оно не «стыкуется» с идеологией марксизма. Согласно Дж. Миллю концепция элит исходит из неравенства,неравенство же обусловлено природой человека. Этимология термина элита подразумевает под собой лучших,достойнейших представителей, что далеко не всегда соответствует действительности. Но хотя эти возражения и имеют основания,отказ от термина,который отражает определенную реальность,определенное социальное отношение не имеет смысла.

По определению венгерского ученого М.Вайды, элита общества - "это группа людей, стоящих на верхней ступени иерархии, способная создать образцы потребности и поведения".

Немецкий социолог П.Дрейцель: элиту составляют обладатели высших позиций в группе, организации или институции, отбор в нее осуществляется по принципу "продуктивности знания". Поэтому элита обладает, благодаря своим позициям и роли, властью и влиянием, позволяющим формировать социальную структуру общества.

«- Элита - это определенным образом структурированная группа, которая в силу своего особого социального статуса, соответствующих политических условий, общественного восприятия, определенных политических традиций, уникального места в системе властных институтов, идеологической картины мира, принятой в данном социуме, обладает потенциалом решающего влияния (культурного, экономического, идеологического или политического) на большинство других групп и институтов в этом обществе» (Ш.Султанов)

По объему властных функций можно различать: высшую (непосредственное окружение президента, премьер-министра, спикера парламента, руководители органов государственной власти, ведущих полит партий), среднюю (парламентарии, сенаторы, депутаты, губернаторы, мэры и т д.) и административную (высший слой государственных служащих, занимающих высшие позиции в министерствах, департаментах и др. органах государственного управления) элиты.

Функции политической элиты.

На первом месте стоит стратегическая функция. Ее содержание заключается в разработке стратегии и тактики развития общества, определении политической программы действий.

Коммуникативная функция предусматривает эффективное представление, выражение и отражение в политических программах интересов и потребностей различных социальных групп и слоев населения и реализацию их в практических действиях.

Организаторская функция. Политическая элита во все времена сталкивалась и будет сталкиваться с необходимостью организовывать массы. Среди потенциальных политических элит наиболее эффективными будут те, которые в большей мере способны обеспечить поддержку своих программ массами. Эта функция предусматривает осуществление на практике выработанного курса, воплощение политических решений в жизнь.

Интегративная функция состоит в укреплении стабильности общества, устойчивости его политических и экономических систем, в недопущении конфликтов, непримиримых антагонизмов, острых противоречий, деформации полит структур. Важными содержательными элементами этой функции являются: сплочение различных слоев населения, гармонизация их социальных интересов, достижение консенсуса, сотрудничества и тесного политического взаимодействия всех сил в обществе.

Механизм формирования политической элиты.

В мире существуют две тенденции в формировании и воспроизводстве политической элиты.

Первая типична для государств с недемократическими режимами и характеризуется закрытостью, узкой социальной базой формирования кругом лиц, осуществляющих отбор. Обычен для государств с низкой социальной мобильностью. Закрытый тип рекрутирования является исторически первым поэтому преобладает в консервативных обществах.

Вторая типична для демократических государств и соответственно ее обуславливает гораздо более широкий круг социальной базы и требует для своего функционирования высокой политической культуры, что является следствием развития политической системы. Хотя и для стран с демократическими принципами государственности диапазон открытости может в большой мере отличаться.

Властвующая элита: понятие и структура. Кроме политической элиты, властвующая элита включает также экономическую, культурную, идеологическую, научную, информационную и военную элиты.

Экономическая элита - социальный слой, включающий представителей крупного капитала, крупных собственников.

Идеологическая, информационная элита - ведущие представители гуманитарных наук, образования, СМИ, которые выполняют в обществе функцию формирования мировоззренческих позиций, ценностных ориентаций, идей и убеждений людей.

Военная элита . Степень ее влияния на общественную жизнь определяется уровнем милитаризации страны, характером политического режима.

Культурная элита включает наиболее авторитетных и влиятельных деятелей искусства, просвещения, литературы, представителей творческой интеллигенции.

Научная элита включает наиболее одаренную часть интеллектуальной элиты. Ее роль определяется степенью воздействия на такие процессы, как развитие науки и техники, научный и технический прогресс.

Теории элит.

Основоположниками современной теории элит можно назвать итальянских социологов Г. Моска и В. Парето. В.Парето выделял элиты: экономическую, политическую и духовную. Он был родоначальником функционалистской теории элиты . Согласно мнению итальянского института политики любому обществу присуща элитарность. В основе этого лежит факт естественных различий людей: физических, психологических, умственных, моральных. Эта элита характеризуется особыми политическими и организаторскими качествами. Массы признают право элиты на власть. Элиты сменяют друг друга в ходе борьбы за власть, поскольку добровольно власть никто не уступает. Факт существования элиты практически никем, кроме марксистов, не опровергается. Хотя у различных школ социологов и политологов на этот счет имеются противоположные мнения.

Ценностные теории (В.Ропке, Ортега-и-Гассет). Элита - это слой общества, наделенный высокими способностями к управлению. Элита есть результат в большей степени естественного отбора лиц с выдающимися качествами и способностями управлять обществом. Формирование элиты не противоречит принципам демократии. Социальное равенство людей должно пониматься как равенство возможностей.

Тоталитарный элитизм. Элита номенклатуры. (М.Джилас, М.Восленский).За определенное время формируется правящий слой,кровно заинтересованный в сохранении тоталитарной системы, обладающий множеством привилегий. Формирование кадров жестко регламентируется на основе принципа отрицательного отбора.- порядочному, высокоморальному человеку практически невозможно пройти сквозь сито номенклатурной селекции.

Концепции плюрализма элит (Р.Дай, С.Келлер, О.Штаммер, Д.Рисмен). элита множественна. Ни одна входящая в нее группа не способна оказать решающего воздействия на все области жизни одновременно. В условиях демократии власть распределена между различными группами элит, кот оказывают влияние на принятие решений, отстаивая свои интересы. Конкуренция предотвращает формирование целостной элитарной группы и делает возможным контроль со стороны масс.

Теория элитной демократии. Неоэлитизм (Р.Арон, Дж.Пламетац Дж.Сартори,П.Бахрах) понимание демократии как конкурентной борьбы претендентов на руководство обществом во время избирательной кампаний. Элита не властвует, а осуществляет руководство массами с их добровольного согласия, посредством свободных выборов.

Американские историки политической науки обычно не делают различий между теориями элитного плюрализма и демократического элитизма, хотя эти отличия и существуют, и связаны они в конечном счете с расхождением идейных позиций их сторонников, тяготеющих к либеральному(теории элитного плюрализма) или консервативному (неоэлитизм) полюсам идейно - политического спектра.

Радикальный элитизм. Леволиберальные концепции (Р.Михельс, Р.Миллс). Общество управляется исключительно одной властвующей элитой. Правление народа технически неосуществимо: непосредственная демократия невозможна по крайней мере в странах с большим населением, а представительная неизбежно приводит к утрате народом части своего суверинетета, отчуждаемого в пользу избранных представителей которые в силу определенных закономерностей превращаюся в элиту.

Решение вопроса–может ли общество функционировать без политической элиты, возможно как на уровне политической философии, так и политической социологии. В рамках политической философии, являющейся преимущественно нормативной теорией, можно говорить об обществе без элиты как идеале общества, в котором высокая политическая культура населения позволяет добиться максимальной вовлеченности членов общества в управлении всеми общественными делами (т.е.поднять уровень масс до уровня элиты. В условиях информационного общества, его компьютеризации возможна эффективная система прямой и, главное, обратной связи между органами управления и всеми членами общества, позволяющая непосредственно и немедленно выявлять и учитывать мнение всех членов общества по всем вопросам социального управления. Не случайно ряд современных политологов и социологов признает, что широкое внедрение ЭВМ (особенно будущих поколений) может способствовать децентрализации политических решений, возрождению прямой демократии. Информационное общество создает условия для реализации тенденции расширения участия масс в управлении политической жизнью общества, для формирования компетентного информированного гражданина.

Список использованной литературы

1. БСЭ М: «Советская эницклопедия», 1974

2.Российская историческая политология. Под ред.С.Кислицына. Ростов-на-Дону: Феникс, 1998

3. Хрестоматия нового российского самосознания:

Ш. Султанов.« Карма элиты: вдох-выдох, ночь-день.»